Из гусеницы в бабочку
Мы, наверное, все очень похожи – любим получать результаты.
Ну, такие, чтобы раз-два – и готово, и именно так, как задумывали. Сам процесс вдохновляет немногих, перед глазами стоит картинка готового. К нашей работе это имеет непосредственное отношение. Я много раз подмечала капельку разочарования в глазах клиенток, когда вместо рисовавшегося в воображении волшебного преображения, выяснялось, что мы будем работать. И это не всегда весело, это долго, иногда скучно, иногда непонятно, иногда занудно. Наверное, такое чувство могла бы испытать Золушка, если бы фея-крестная, вместо взмаха волшебной палочкой, задумчиво оглядела ту с головы до ног, полюбовалась звездным небом и заявила: «Ну что, дорогая, поехали выбирать тебе новый бюстгальтер».
Вы замечали, что, еще со времен той же Золушки, все истории, фильмы, передачи, в которых заходит речь о смене имиджа, сам процесс преображения остается за кадром? В начале нам со всех ракурсов показывают героиню в старом облике и рассказывают о том, как тяжела ее жизнь, мачехи злы, а принцы обходят за километр. Потом вдруг мы видим героиню уже другой, сияющей, готовой к балам, восхищениям, флирту и потерям туфелек.
Работа феи-крестной, таинственных стилистов, которых в глаза никто не видел, процесс выбора вещей и создания нового имиджа остается за кадром. Они как бы есть, о них упоминают, но секреты таинства тщательно оберегаются. Нам как бы намекают – а что вы хотели, это же волшебство, это не всем доступно!
Наверное, для «Модных приговоров» такой подход оправдан и обоснован, но в реальной жизни он приведет к одному – новоявленная Золушка, не обладая нужными знаниями, и еще важнее – навыками, не сумеет поддерживать новый имидж и быстро вернется к «доприговорному» состоянию. Мне интересно, как быстро после переселения во дворец Золушка снова влезла в родные лохмотья?
Когда я только начинала обучение, я провела такой эксперимент – по просьбе знакомой провела то, что в прайсах стилистов обычно значится как «совместный шоппинг». Она просила подобрать что-то отличное от того, что она носила обычно, а старое ей все надоело. Имевшихся уже на тот момент знаний хватило, чтобы собрать хорошую базу для будущих экспериментов. Мы быстро нашли и нижнее белье, и юбки, и блузки, и просто отличное платье, и много чего еще. Знакомая осталась довольна, я – тем более.
Проблема проявилась позднее. Каждый раз, когда мы с ней виделись, знакомая жаловалась, что проводит кучу времени в магазинах и не может найти ничего подходящего. Она была уверена, что уж блузка-то проблемы не представляет. Да и платье похожее найти не проблема, она вообще именно такое и собиралась купить, еще до меня. Она искала, примеряла и понимала, что что-то не то. Она видела, что вещи, которые мы выбрали вместе, ее украшают, но, не зная и не понимая логики выбора, найти подобное или, тем более, что-то другое не могла. Каждый раз при разговоре с ней меня не покидает чувство неловкости, будто бы я схалтурила, не донесла, не доделала. Уговариваю себя, что моей вины тут мало, что я честно пыталась рассказать про каждую купленную вещь как можно подробнее, что большего-то она и не просила. Сейчас эта знакомая снова вернулась к свитерам и джинсам, как две капли воды похожим на те, что она носила до нашего эксперимента. «Мне не дано», — отшутилась она.
Я по-прежнему не верю, что ей не дано. Но всегда сразу предупреждаю всех, с кем начинаю работать – будет долго, скучно, нудно. Но это единственный известный мне способ научиться делать самой, а не полагаться всегда на чужой выбор.
Автор: Анастасия Барбаш